Александра Гейл - Дневник. Поздние записи [СИ]
— Не пытался?! Я пытался все исправить. Пытался! Я, черт возьми, предложил тебе переехать ко мне. Я никогда на такое не решался, я серьезно надеялся, верил, что однажды ты будешь со мной жить, и прошлое останется в прошлом. Пока не обнаружил пресловутый ноутбук с очередным гребаным вордовским окошечком!
— Если бы не Жен, так бы и было. Но я оказалась вынуждена отвечать уже не только за себя. А это совсем другое. Поверь, ее проблемы — далеко не самое приятное, что может случиться с родителями. Тем более с родителями, которые даже в собственных отношениях разобраться не в состоянии!
Алекс дернулся и посмотрел на смеющегося и абсолютно счастливого ребенка. Он сглотнул и хрипло спросил:
— О чем ты говоришь?
— О том, что она больна.
— Ты не всерьез, посмотри на нее… Она выглядит счастливой.
— Ну да. Дюжина операций, и ты как новенький.
— Но… почему? — выдохнул он.
— Степан, — коротко и мрачно сказала Карина. — Пару месяцев назад ей сделали инновационную операцию, и теперь состояние стабильное… Когда Степан меня накачал, врачи за колени встали, умоляя меня сделать аборт. Но я не смогла, и… — она нервно затеребила подол платья.
Все, это стало последней каплей. Врачи знали, предлагали ей избавить от его ребенка, о котором он и не знал. А что вообще ему было доверено решать? Что?!
— Карина, убирайся на хрен. Я не могу тебя сейчас видеть.
Она сглотнула, подняла на него полные обиды глаза, но потом рваными скованными движениями застегнула ремешки босоножек и непривычно неуклюже поднялась, с видом оскорбленной королевы повесила на одно плечо ноутбук, на другое — сумку от фотоаппарата и повернулась к площадке.
— Ты уходишь одна, ребенок останется здесь, со мной! — рявкнул Алекс.
Она вздрогнула и отступила на шаг, вцепившись в ремешок сумки.
— Эм, хорошо, — потупилась она. — Кстати, Дэнни тоже приле…
— ВОН!
После этого вопля Алекса девушка будто очнулась и фыркнула. Она заправила волосы за уши и гневно на него взглянула.
— Ставлю два дня, и ты белугой завоешь, папочка! — Сколько в этих словах было яда! — Так и быть, пожалею вас обоих! Показывай Жен фотографии. Она их любит.
А затем развернулась и направилась по аллее в сторону выхода. Шла быстро, но чуть покачивалась под весом своих электронных игрушек. Алекс несколько секунд смотрел ей вслед. От обилия эмоций его на части разрывало. И извиниться хотелось, и прибить, и самому убиться! Потому что в ее словах было много правды. Горькой и жестокой. Иначе почему ему так хочется стать счастливым обладателем машины времени, которая вернет его в беззаботное утро?
— Ты в порядке? — спросила его Даша.
— Какой, к черту, в порядке?! Ты вообще о чем? — зло выплюнул он и тут же пожалел. В конце концов, разве на Дашу он злился? — Прости. Но это… — он указал на очаровательную малышку, сосредоточенно ковыряющуюся в песке. — Это слишком.
— Она не имела права скрыть…
— Это не делает ее причины несущественными. Я эгоист. Она лгунья, а я эгоист. — Они оба помолчали, да и что тут добавить? — Ладно, пойду выяснять, что из этого прелестного комплекта досталось нашей дочери!
Алекс тяжело откинулся на спинку дивана. Да, он выяснил, в кого пошла их дочь. В него. Она тоже могла говорить бесконечно. Но на английском. Он пытался поддержать диалог, однако собственный ребенок сделал его в мгновение ока. Жен была вовсе не прочь познакомиться с папой и решила ему рассказать… что-то. Чужой язык. Детское коверканье слов. Алекс ни черта не понял!
Было бы намного проще, если бы эта малышка его не смущала, но так и было. Она уже часов пять совершенно спокойно и раскованно с ним общалась в одностороннем порядке. Кажется, ей было все равно понимают ли ее, главное — ей внимали. Алекс словно видел себя со стороны в зале суда.
А потом до него вдруг дошло, что ребенка надо накормить! Чем?! Им снова завладела паника. Алекс взглянул на свой телефон, и понял, что даже номер Карины не взял! Можно было посмотреть в интернете, что можно есть детям… а скольких лет-то? Он даже точный возраст ребенка не выяснил… Два дня она сказала? А ведь она о нем хорошего еще мнения! Алекс уже был готов сдаться. Начал считать на пальцах. Выходило около трех, спросить у ребенка ему даже в голову не пришло.
Так, ладно… хорошо. Алекс взял малышку и понес на кухню, намереваясь глаз с нее не спускать. Только он не учел, что ребенок не будет терпеливо сидеть и ждать, когда ему приготовят еду. Она начала хныкать и возиться. Тогда-то он и воспользовался заветным советом, принес ей парочку старых фотоальбомов. За это время молоко для каши у него убежало. Сварил, называется, кашу… За последние несколько минут Алексу вспомнились все до единой няньки, которых подсовывал ему отец. Он даже почти уверовал в здравость этой затеи! Наконец, овсянка была засыпана в кастрюлю, а сам новоиспеченный родитель присоединился к изучению фотоархивов.
Жен сидела на стуле и с предельном сосредоточенным видом осторожно перелистывала страницы. Алекс улыбнулся. Ему на глаза попался один из собственных старых снимков. И он не удержался, достал его из-под пленки и поднес к лицу ребенка. Как под копирку.
Ярко-синие глаза с пушистыми черными ресницами, худенькие щеки, прямой нос, густые непослушные кудряшки… О да, малышка напоминала куклу. Хоть на полку ставь и любуйся. Шедевр природы. И от Карины ничего вообще. Будто чужие они. Отчего-то Алекса кольнуло разочарование. Он бы не отказался полюбоваться на маленькую ее копию. Но увы и ах.
И тут, словно услышав его мысли, Жен поинтересовалась, где ее мама. Алекс замер. Ах сколько раз он задавал отцу тот же вопрос. Где мама? Чертов же он все-таки эгоист. Да, ладно, Карина заслуживала пощечины, но не ребенок. Он просто права не имел отнимать у Жен самого близкого ей человека. Может, вообще единственного близкого! Как бы там ни было, как бы сильно Карина не обидела его лично, он не должен был пользоваться ребенком как оружием мести. Жен ведь выглядела счастливой. Любимой. А это несоизмеримо больше, чем было в детстве у него. Да, если верить Карине, она была больна, перенесла множество операций, но ее глаза сияли. Такое не подделаешь.
И он пообещал, что скоро мама вернется. А про себя поправился, что хоть и скоро, да не очень. Ну не мог он видеть Карину сейчас. Садиться за убийство в его планы не входило.
И тут он почувствовал запах гари. Дьявол! Овсянка сгорела. Они с Жен оба посмотрели на кашу с неприкрытым отвращением, а потом малышка заявила, что есть это отказывается. Честно говоря, винить ее было не в чем. Алекс и сам бы не стал.
Тогда-то он и вспомнил, что Жанин любит мороженое. Полез в морозилку, достал оттуда брикет, положил на тарелку и вручил Жен ложку. А себе взял вторую. Ребенок пришел в немыслимый восторг. И да пошло все к черту, у него стресс. В конце концов, он ей не мамочка. Любит Карина усложнять всем вокруг жизнь, вот пусть теперь роль стража здорового питания и забирает. А он будет баловать! Отличное разделение обязанностей.
